О`Санчес - Ремесло государя

На веселом пиру побывали даже сам принц с супругою… Редкий случай: их высочества пребывали в состоянии воркующего перемирия, обоим очень хотелось повеселиться всласть, ведь чествование нового рыцаря – особый праздник, свободный от очень многих требований чопорного дворцового этикета, но, увы… Как раз им на этом празднестве задерживаться было неприлично, ибо ни для кого не секрет, что Керси Талои отныне будет зачислен в службу принца, то есть, он – его слуга, советник и соратник… Будь он в штате Устоги Веври, или канцлера, или другого какого вельможи, даже если бы на службе Его Величества – можно было бы повеселиться, поплясать… А так – нет: поздравили, пригубили – его Высочество кубок, ее Высочество бокал – роскошное кремовое шипучее вино из северных стран, и отбыли восвояси. Зато всем остальным присутствующим – беззаботное веселье.

Первые перемены блюд были поданы на свежем воздухе, во дворе перед домом. Но сначала Керси Талои прогарцевал на своем Севере перед гостями, давая возможность всем присутствующим своими глазами увидеть выправку и удаль нового рыцаря, и только потом уже спешился. Сердце Керси сжалось на мгновение и забилось с утроенной силой: впереди его ждало куда более грозное испытание, нежели пристрастные взгляды ценителей воинской выучки, за выучку-то он, как раз не боялся. Вот, вот оно!..

Между гостями за пиршественными столами и новоповенчанным рыцарем стояла живая преграда, благоухающая, разноцветная, источающая радость, любовь и ожидания: десять юных и молодых дам, замужних и незамужних, с платочками в руках преграждали ему путь… Одной из них он должен доверить свое чело, с тем, чтобы стереть с него кровь из под шипов венчального бурлета. Великая честь для обоих… хотя и ничего не значащая: даже замужней даме, даже в присутствии мужа, не возбранялось эту честь принять и утереть рыцарский лоб…

Граф Устоги Веври, вновь оказавшийся рядом с Керси, еле заметно ухмыльнулся, вспомнив, быть может, как и он когда-то – примерно также приближался к своему выбору. Он поднял обе руки, принял в них бурлет с головы юного рыцаря и отступил: вот теперь его венчальная служба завершена, можно отдохнуть, распоясаться, выпить на размер души… А малый пусть сам выбирает, сам выпутывается.

Керси медленно приближался к дамам, с учтивейшей улыбкой на испачканном кровью лице, но весь в великом страхе: кого, как выбрать, не обидев? Баронесса Марси… э-э-э… вот уже неделю, как имеет некоторое право на сей поступок, но и замужняя сударыня Вегилли тоже получила такое право, и даже тремя неделями раньше… Боги! Вот уж он не думал никогда, что в рыцари венчают таких трусов! Да, он смертельно трусит!.. О! – пусть будет она!

Керси остановился перед девушкой очень небольшого роста и низко ей поклонился… встал на одно колено, не опуская взгляда… Надо же – лица их почти вровень!

– Баронесса Фирамели Камбор, – откуда-то пришелестело к нему имя выбранной. Сам канцлер Двора, доведись ему повторно венчаться в рыцари, не сумел бы сделать столь хитроумного, всех устраивающего выбора: двенадцатилетняя девчонка из западных провинций, оказавшаяся в столице по личному приглашению Его Величества, не вызвала в сердцах других красавиц с платочками, ни ревности, ни обиды, но только легкую зависть и умиление.

Дрожащею ручкой девочка провела по разгоряченному рыцарскому челу раз, и другой… и успела испугаться, что заранее увлажненный ароматными водами платок высох… и кровь не ототрется… Нет, нет… слава богам… все хорошо… Как он красив…

Необычайно довольный своей ловкостью, Керси Талои бережно поцеловал подставленную щечку и коротко метнул два взгляда – направо и налево. Все удачно, все превосходно, обе довольны и не обиделись… Ах, как в горле пересохло! Есть-то ему сегодня почти нельзя, обычай не велит, но жажду утолять – сколько угодно, хоть под стол вались, повенчанному – позволено! Однако Керси знал, что допьяна пить не будет, у них в роду это не принято, да и зачем ему вино, когда он и так в стельку пьян от свалившегося на него счастья!

Ночь на дворе, теплая безоблачная ночь, поэтому пир так и не переместился в недра дома, праздник весел, мягок и почти без ссор. Вокруг виновника торжества сгрудились зрители, вернее, слушатели, а один из его соратников и друзей, оруженосец маркиза Короны Лери Меченый, рассказывает о подвигах рыцаря Керси Талои.

– … да, судари и сударыни, именно так и было: в деснице обломок меча, в шуйце изможденная долгою битвою секира, а наш Керси стоит над телом раненого друга и бьется один против целой орды беспощадных туроми! Казалось бы: отступи, спрячь спину от предательского удара, сохрани жизнь, ибо честь воина уже доказана стократ и безупречна по самым строгим законам войны, но… – Лери рассчитано прерывает рассказ на самом важном, на самом волнующем месте и надолго приникает к кубку…

– Боги!..

– А дальше???

Наконец, рассказчик утолил жажду.

– Дальше? Он не отступил!

Многие уже слышали этот рассказ, но внимали ему с прежней степенью восхищения, и готовы были слушать его вновь и вновь.

– И… что, сударь Лери… – тоненький девчачий голосок заставил слушателей чуточку расступиться, дабы вопрошающая подошла поближе. – И сударь Керси не отступил? Ни на единый – вот такусенький – шажочек???

– Ни на ладонь не отступил, сударыня Фирамели, ибо я знаю сие доподлинно, ибо тот сраженный воин, спасенный нашим рыцарем Керси, был я сам!

Рассказ вновь был прерван рукоплесканиями. Теперь все, затаив дыхание, ждали концовку, самое восхитительное в этом чудесном повествовании.

– А лежал я не просто на сырой земле, но на вражеском стяге, который с бою был добыт им же, моим другом Керси Талои, с помощью вашего… покорного… слуги!

Рукоплескания перешли в неистовый рев. Но тут слово взял сам виновник торжества.

– Что-то такое припоминаю. Но пуще того – обратное, не столь почетное, в другой битве происшедшее. И если бы тогда к нам с Лери не пробился его светлость маркиз… маркиз…

Рассказ прервался, стихли крики и музыка: видно было, как сюда направляется вестовой Его Величества. Вестовой подошел, отдал честь.

– Рыцарь Керси Талои, сударь?

– Да, это я.

– Вам послание от Его Величества. Вскрыть лично, суть его прочесть вслух и немедленно.

Керси, из уважения к императорскому гербу, вскрыл печать кинжалом…

– Рыцарю… из рода… Повелеваем немедленно, по прочтении данного послания, собрав необходимые личные вещи, потребные в пути, выступить в служебный поход, ведомый сударем герцогом Когори Тумару!

Керси бережно свернул свиток в трубочку, сунул его в рукав камзола и поклонился курьеру, в знак того, что принял послание и понял его.